Олег Угольников: «Настоящий астроном должен быть мультиразвитым человеком»

Как бы вы охарактеризовали финал в этом году?

Я бы сказал, что по многим показателям он стал рекордным. У нас было максимальное количество участников – 178 человек, соответственно, максимальным стало и число победителей и призеров – 84. При этом средний уровень детей оказался очень высоким: сто с лишним ребят набрали больше половины баллов. В этом плане я всем очень доволен.

 Олег Угольников выступает на открытии олимпиады по астрономии. Фото: ВолГУ

Какие регионы в этом году оказались сильнее всех? Может, кто-то вас удивил?

У нас традиционно есть четыре лидирующих региона, и эта ситуация сохранилась, но внутри этой четверки несколько изменился баланс: уж очень большим стало преимущество Москвы. Но это, наверное, естественно, потому что там профессиональный подход к подготовке, а кроме того, многие талантливые дети переезжают туда ближе к старшим классам. У нас сильные команды в Петербурге, Московской области и Республике Мордовия. Но одаренные дети есть и в других регионах, конечно.

Я разговаривала с несколькими победителями и призерами, все они сказали, что в этом году задания были достаточно простые. Почему так вышло?

Мы целенаправленно сделали их проще, чем в прошлом году, когда задачи действительно были очень трудными. Сейчас мы больше смотрели не на сложность задач, а на широту охвата астрономических тем, стало больше астрофизики, но так получилось, что они оказались несколько проще.

Очень часто бывает так, что в школе есть хороший телескоп, но он пылится на полке

По мнению жюри, если бы такая олимпиада случилась, скажем, десять лет назад, она бы считалась очень сложной. То есть, общий уровень ребят растет?

Конечно. В этом отношении очень показателен региональный этап: там сложность не меняется, а проходной балл для участия в заключительном этапе у нас возрос в полтора раза за последние два года.

В прошлом году было задание, которое вообще никто не решил. Были ли в этом году задачи, которые вызвали больше всего затруднений?

Было задание, за которое нет высших баллов: в нем нужно было придумать некое хитрое решение. Правда, многие с ним справились наполовину или даже чуть больше, то есть, все равно оценки были высокие. Я участвовал в проверке работ и могу сказать, что очень немного поставил нулей, но и максимальных баллов тоже было немного. То есть, к сожалению, у нас какие-то небольшие ошибки дети все равно допускают, это именно вопрос аккуратности и точности, и с этим, я думаю, что-то надо делать. И это даже не какой-то наш каприз. Дело в том, что международные олимпиады во многом организуются азиатскими странами, где аккуратность – это основной приоритет, поэтому у наших детей там бывают проблемы.  Да и вообще, точность и аккуратность необходимы будущим ученым.

По вашему мнению, насколько пристально надо следить за последними новостями из мира астрономии, чтобы успешно выступить на олимпиаде?

Это нужно скорее для того, чтобы чувствовать себя своим в астрономической науке. То есть, мы не даем задания, в которых требуется осведомленность: если, скажем, задача и посвящена какому-то событию последних лет, то мы обязательно его описываем, не предполагаем, что ребенок обязан знать, что произошло. Другое дело, что чем лучше участник осведомлен, тем лучше он во всем этом ориентируется, тем легче ему будет решать задачи не только на эту тему, но и в принципе. Если он видит, какие методы используют современные ученые, ему проще ориентироваться в любых задачах.

Как по-вашему, что в идеале участник олимпиады по астрономии должен из нее вынести, если не брать в расчет результат?

Очень многое! Во-первых, хотя у нас астрономия и вернулась в школу, пока что по-настоящему увлеченный этой наукой ребенок – все-таки товар штучный и редкий, и очень часто он не получает обратной связи, общения, особенно если живет в каком-то далеком регионе. И в этом плане я могу только догадываться, насколько сильно финал олимпиады меняет его жизнь: тут он встречает массу себе подобных. А еще у нас очень дружные дети, то есть, они вообще не относятся друг к другу как к соперникам. Они и после соревнования продолжают общаться, кто-то встречается на учебно-тренировочных сборах, их жизнь меняется.

Получается, фактически складывается такое профессиональное сообщество.

Да, профессиональных астрономов тоже очень мало, и они все друг друга знают, это важный момент. До меня доходят иногда обрывочные слухи о том жестком соперничестве, которое разворачивается между детьми на олимпиадах по другим предметам – у нас этого нет. У нас оно ограничивается только решением задач и никогда не переходит на межличностные отношения. Я считаю, что это очень здорово. 

Какие перемены в отношении астрономии происходят в школах в связи с ее возвращением? Растет ли к ней интерес?

Я бы сказал, что интерес к астрономии никогда и не пропадал, но сейчас, после ее возвращения, он резко возрос. Правда, она преподается только в старших классах; я сам был сторонником того, чтобы начинать в более младших параллелях, чтобы не завершать этими уроками курс физики, а именно заинтересовывать детей.

Как вам кажется, в каком возрасте лучше всего начать ее изучать?

В нашем сообществе мнения немного варьируются, но я бы сказал, что в 7 классе. Это наилучший возраст для того, чтобы заинтересовать человека.

Как я понимаю, после возвращения астрономии в школы была проблема с преподавателями. Кто сейчас ведет эти уроки?

Эту проблему только предстоит решать: пока в большинстве школ астрономию поручили учителям физики. Если учитель физики с астрономией знаком и готов ее вести, то слава Богу, но таких мало. Собственно, такие же сложности были еще с  постсоветским курсом астрономии: для физиков это становилось лишней нагрузкой, и они с удовольствием переводили эти часы именно на свой предмет. Сейчас, конечно, в школах пытаются следить, чтобы подобного не происходило, но на местах получается по-разному. Понятно, что каких-то быстрых мер по образованию учителей еще не могло быть принято.

Насколько важна хорошая материальная база для того, чтобы заинтересовать детей предметом? И есть ли она сегодня в школах?

Если вы говорите про наблюдательную астрономию, то это очень локально. Купить на школу телескоп несложно, но найти преподавателя, который бы умел с ним обращаться и проводил занятия, – гораздо труднее. Я знаю несколько человек в конкретных школах, которые все это организовывают, но таких мало. То есть это даже не чисто материальная проблема, а проблема личностного фактора. Очень часто бывает так, что в школе есть хороший телескоп, но он пылится на полке. На олимпиаде у нас наблюдательного тура вообще нет, но по другим причинам: и погода бывает плохая, и холодно, и у детей разное зрение.

В одном из ваших интервью вы говорили, что астрономия – это самый олимпиадный из всех предметов. Почему вам так кажется?

Вы, наверное, знаете пословицу про кулика и болото! Мы, конечно, смотрим с субъективных позиций, но вообще мы думаем, что в астрономическую олимпиадную задачу можно вложить много всего разного. Это может быть задача расчетная, задача чисто физическая, задача на сообразительность, на пространственное мышление, на описание, на анализ приближенных вычислений. То есть спектр умений, который мы можем проверить у ребенка, – очень широкий и выходит далеко за пределы астрономии.

Наверное, тут можно говорить и о связи с другими науками.

Конечно, причем эти науки даже не ограничиваются списком естественных: в астрономии есть не только аспекты математики, физики, химии, биологии, тут бывают пересечения с литературой, историей, искусством. Это легко увидеть, если просмотреть задания прошлых лет. Например, в прошлом году на блиц-тесте много шума наделала задача, в которой детям предложили фотографии четырех картин Айвазовского, и им нужно было отметить, какие из них с астрономической точки зрения не могли иметь места в реальности. И дети были сильно удивлены, потому что правильный ответ был: «все»! На нас даже немного обиделись искусствоведы, они посчитали, что мы нехорошо обошлись с Айвазовским, но истина есть истина.

По вашему личному мнению, астрономия – это предмет для всех или все-таки для избранных?

Как и в любой другой науке, тут надо разделять разные уровни: есть базовые астрономические знания, которые стыдно не иметь каждому современному человеку. Я был сильно удивлен, когда в феврале меня пригласили на форум «Ученые против мифов», и оказалось, что реально существует достаточно много людей, которые думают, что Земля плоская. Мне пришлось популярно рассказывать, как без помощи интернета легко убедиться самому и доказать другим, что она все-таки имеет форму шара. Это очень тревожный знак. Есть вещи, о которых на базовом культурном уровне должны знать все. С другой стороны, существуют более сложные моменты, которыми совершенно необязательно овладевать всем людям.

Если человек хочет добиться успехов в астрономии, какие ему для этого понадобятся качества?

Я думаю, именно тот спектр, из-за которого мы считаем астрономию самым олимпиадным предметом: нужен и очень сильный математический аппарат, и физический, и хорошие знания химии, и смекалка, и сообразительность, и трехмерное, а иногда даже четырехмерное мышление. То есть настоящий астроном должен быть мультиразвитым человеком.

Каковы перспективы у детей, которые интересуются астрономией? Все-таки, наверное, слишком романтично думать, что все они потом свяжут жизнь с космосом.

У всех все складывается по-разному. Конечно, профессиональными астрономами становится скорее меньшинство. У нас нет сейчас полных данных относительно победителей и призеров олимпиад, но если говорить о тех ребятах, с которыми мы остаемся в контакте, то даже если астрономия не стала их профессией, они, как правило, весьма успешные люди. Именно потому, что у них хорошо развиты все те многочисленные качества, которые требуются для занятия этой наукой, и в жизни это очень помогает.