«Тому, чем мне интересно заниматься в будущем, в университетах не учат»: первый незрячий призер всероса по русскому – об учебе в вузе

Мы расспросили его о занятиях, олимпиадном опыте и планах на будущее, и вот что он рассказал:

… о выборе вуза

Когда я начал участвовать в олимпиадах, увлекся лингвистикой и русским. К соревнованиям нас готовили, в том числе, студенты Высшей школы экономики – они проводили занятия у нас в школе. Я бы не сказал, что параллельно они нас как-то агитировали, просто вуз меня заинтересовал, к тому же там уже училась незрячая девушка, Оксана Осадчая – правда, не на лингвистике, а на филологии. В результате я решил, что пойду в Вышку, потому что там были готовы сотрудничать с незрячими. Например, сейчас преподаватели присылают мне в электронном виде материалы, которые остальным раздают в виде распечатки, озвучивают написанное на доске, стараются помочь мне с работой над визуальным материалом – графиками, схемами и так далее.

Андрей Якубой

Я очень не люблю менять обстановку – в этом смысле я консерватор, и конечно, перед началом учебы в университете у меня были переживания, некоторые из них сохранились до сих пор. Во-первых, как и всем студентам, пришлось привыкать к тому, что слишком много приходится решать самому. Многие любят эту свободу, но мне было проще в школе, когда говорили куда идти, что учить. Грубо говоря, хорошо, что за невыполненную домашку никто не наругает, но и тяжело бывает часто. Еще одно отличие от школы – это большая нагрузка. После Нового года стало полегче, а до было прямо тяжко это все выносить и обрабатывать.

…об интересных предметах

Больше всего мне нравится программирование – мы проходим Python. Я и до поступления немного на нем программировал, а еще на JavaScript. Python я люблю за его простоту. Некоторые жалуются, что он не очень производителен, да и бог с ним.

Сейчас нам нужно сдать проект по программированию, и я решил сделать полезного бота для «ВКонтакте». В основном, студенческие беседы располагаются именно «ВКонтакте», наша не исключение. У меня появилась идея дедлайн-бота: его можно добавить в беседу группы или курса и установить дедлайн. Например: «Дедлайн по программированию – суббота, 23:59». Бот за определенное время до нужного момента отметит всех участников беседы, напомнит им о сроках.

Каждый студент на нашем направлении должен обязательно выбрать себе научно-исследовательский семинар. В первом полугодии я нашел себе классный вариант – «Лингвистические и логические задачи» с Борисом Леонидовичем Иомдиным. Там мы придумывали задачи для олимпиад, то есть, смотрели на процесс изнутри: как составить задачи, чтобы они были понятными, как защитить их, чтобы их нельзя было прогуглить, если это онлайн-олимпиада. Получается, занимались лингвистическими задачами с другой стороны.

…о неинтересных предметах

Я не тот человек, который хочет знать все или даже большую часть, наоборот, мне хочется выбрать какую-то конкретную область и развиваться в ней, а на остальное не тратить время. На моем направлении после третьего курса у нас будет разделение: одни пойдут на теоретическую лингвистику, будут работать с описанием языков, больше заниматься наукой, другие – на компьютерную лингвистику, они будут решать более прикладные задачи, писать лингвистические программы – обработка текстов, чат-боты, нейросети. А пока у нас идут общие пары. Я еще до поступления знал, что мне нужна компьютерная лингвистика, и сейчас страдаю от многих теоретических предметов: древние языки – латынь, старославянский – мне не «заходят» вообще. Хорошо, что в этом модуле они заканчиваются: осталось сдать экзамены. А потом нужно просто пережить два курса, уйти на компьютерную лингвистику и кайфовать.

…о дистанте

Пары у нас частично онлайн, частично офлайн. Я вообще адепт дистанта и смысла в очном обучении не вижу – зачем? Еще понятно, если это математика или естественные науки с экспериментами, но в гуманитарных областях точно все можно перенести в онлайн без потерь. С октября и до нового года, когда у нас был полный дистант, я прямо ой как радовался: времени свободного больше, условия комфортнее. У меня продуктивность выше, когда я сижу в своей комнате, в тишине, в тепле, в удобной одежде, в любимом кресле, за любимым столом. Я чувствую себя намного свободнее, когда общаюсь с людьми онлайн. К тому же, на офлайн-занятия нужно ехать – дорога в одну сторону у меня занимает примерно полтора-два часа.

… о дороге

Я живу в Новой Москве, почти в Подольске, поэтому до университета мне добираться довольно долго. У РЖД и Московского метро есть бесплатная служба сопровождения, ее услуги можно заранее заказать. Я ими пользуюсь постоянно: на моей станции меня ждет сопровождающий, мы вместе едем до Курской, там меня встречает уже сотрудник метрополитена, мы едем одну станцию, а потом еще автобус.

В самом здании я, в основном, хожу с одногруппниками, они мне помогают находить нужные аудитории. Многие незрячие сами ориентируются, а у меня как-то не очень хорошо с этим изначально сложилось. Надо, наверное, как-то развивать это, но честно, нет желания: я человек немобильный, все, что можно сделать из дома онлайн, сделаю из дома онлайн.

…об олимпиадах

На удивление, олимпиадный бэкграунд на мою учебу влияет меньше, чем я ожидал. К олимпиадам я часто готовился на выездных школах, и там много рассказывали про русский язык и лингвистику в целом. Я думал: «Сейчас приду в университет и на первых парах все будет знакомое, можно будет поспать». Но так не работает! Наверное, дело в том, что подготовка к олимпиадам не дает систематических знаний. Мы решаем задачи, но нам не рассказывают все структурированно от начала до конца. И получается, что у тебя есть обрывочные знания, которые при решении задач помогают, но при изучении лингвистики как науки почти бесполезны. Так что мне не то что было легче, чем другим студентам, а еще и в каком-то смысле сложнее, потому что поначалу я расслабился.

Андрей на выездной школе в Вороново

Сейчас интерес к олимпиадам у меня поугас. Мыслей о том, чтобы участвовать в подготовке других, тоже нет: я не хочу быть педагогом, не люблю работать с людьми в принципе, люблю с роботами. Возможно, буду учить нейросеть решать олимпиадные задачи лучше людей, а потом устрою компьютерную олимпиаду по лингвистике (смеется). Но мне интересна техническая организация онлайн-олимпиад: делать платформы для ответов, структурировать задания, заниматься техподдержкой участников. Над этим работают люди за кулисами, их не видно, не слышно, для большинства их просто не существует, но без них ничего не состоится. Можно стать таким человеком.

…о планах после университета

Я пока не думаю о работе в лингвистике, даже компьютерной. Почему тогда я сюда поступил? Потому что высшее образование мне нужно больше, чем профессия лингвиста. Это не значит, что лингвистика мне безразлична и я тут ради диплома. Просто тому, чем мне интересно заниматься в будущем профессионально, в университетах вообще не учат.

Первая история – это тестирование сайтов и мобильных приложений с точки зрения доступности, в том числе, для незрячих. Сайты и приложения в России часто делаются с нарушениями базовых правил доступности, и люди не знают, как это исправить, или просто не хотят исправлять. Иногда смотрю, что некоторые творят в этой сфере, и думаю: «Увольте этого человека! Я вам без всякого опыта работы сделаю лучше за пять минут». В Вышке есть студенческий совет, я там состою в комитете по цифровизации: это подразделение, которое работает с цифровыми сервисами университета. Вступил туда, чтобы помогать с доступностью, давать свой фидбэк по новым сервисам, предлагать, как что-то улучшить. Возможно, в будущем я тоже мог бы тестировать сервисы на доступность в какой-нибудь компании.

Кроме того, я интересуюсь всем, что связано с Брайлем и информационными технологиями, и у меня даже уже есть некоторые работы на эту тему. Например, я занимаюсь улучшением брайлевских трансляционных таблиц. Это нужно, чтобы обычный текст качественно переводился в Брайль и его можно было читать либо на дисплее Брайля, либо распечатывать на принтере.

Сейчас среди незрячих есть варварские мнения в духе «Да ну, зачем Брайль, если есть синтезатор речи». Но на деле это как сказать, что видящим людям не нужен плоскопечатный шрифт, они же могут слушать. Брайль – это чтение. Я стараюсь заниматься его популяризацией, стараюсь его продвигать, и возможно, смог бы работать в этой области. Например, можно производить брайлевские продукты – те же усовершенствованные дисплеи Брайля, или готовить тексты для печати по Брайлю – у нас три крупных издательства, которые этим занимаются. У них достаточно устаревшие технологии и методы, печать занимает много времени и требует значительных ресурсов, при том, что работают там очень квалифицированные люди. Процесс можно упростить, но надо знать как. И я, кажется, немного знаю.